В чем смысл?

В 1989 году, в средине мая, меня послали проходить практику на летнюю навигацию из моего Одесского училища техфлота в Якутский техучасток. И вот я в робе и кирзовых сапогах сижу между двумя орущими компрессорами и главным двигателем (без всяких защитных наушников, их тогда попросту не было) и курю на ящике для ветоши. Судно куда-то идет. Все крутится. Впереди – еще месяца три практики. Курево в артелке есть. Рыбалка – любой позавидует. Все более чем замечательно.

И тут вдруг я почувствовал в себе два вопроса. Как бы вдруг. Вот я отучился уже три года в училище, где была и дедовщина, и сложности в учебе, и еще что-то. Я так хотел стать моряком (всегда смотрел на моряков снизу вверх: форма, дальние страны, пираты, дельфины, пробоины, борьба за живучесть, небрежные рассказы обо всем этом). Я так стремился, старался. И вот я на настоящем судне, выполняю работу моториста. Все? Я уже добился того, чего хотел? И что теперь? И тут созрел первый вопрос: в чем смысл того всего, что я так долго добивался? И все это, наконец получил… дальше-то что?

Потом практически одновременно созрел и следующий вопрос. В школе нам показывали картинки о строении нашей Солнечной системы. Потом нам всем в планетарии объясняли о других галактиках, системах, далеких звездах, скоплениях… все это можно подсчитать и записать. Хорошо, но тут мы подходим ко второму вопросу: ну вот вся наша Вселенная, хорошо, а где все это находится? Где оно все висит? Дальше, там, за этими рисунками, объяснениями, облаками звезд, что там?

Что было потом? Я приехал в Одессу, и почти сразу приехал к своему старшему товарищу. Его звали Саша, ему было 38 лет. Воевавший, с ранениями, умный и заслуженный человек, мало что боящийся и с большим сердцем. Он обнял меня своими ручищами, а я, пацан 18-ти лет,  с порога сразу же заявил, что мне срочно нужно знать ответ на два вопроса. Какие? Первый: в чем смысл нашей жизни? Ну вот, чтобы что? Второй: вот вся наша галактика, затем еще, еще, короче, вся Вселенная – а дальше что? За всем этим?

Саша даже почему-то не удивился. Он сказал мне примерно следующее: «Посмотри на все вокруг – трава, деревья, животные. Они для чего живут? Чтобы бросить семя в землю, дать жизнь следующему поколению, и затем уйти, сгнить рядом и удобрить собой почву для роста этих самых новых ростков. Мы наверняка должны сделать то же. Вырастить своих детей, и сделать все возможное, чтобы они жили  как можно лучше, безопаснее и удобней. А по второму – тут и гадать нечего, - сказал Саша, затянувшись кубинским «Партагасом», - вот глянь на строение Солнечной системы и на строение атома. Разве не похоже? А если похоже, то Вселенная должна быть бесконечна как внутрь, вглубь, так и наружу. Бесконечна. И вся наша галактика окажется частью какого-то огромного организма. Узнаем ли мы правду? Кто знает».

Эти ответы меня успокоили на много лет. И ведь действительно, ничего более правильного вокруг меня никто ничего не говорил. Спустя лет 20 мне дали возможность совершенно по-новому рассмотреть эти же вопросы, но об этом как-нибудь в другой раз.

 

P.S.  Саша

 Надо добавить, что Саша работал обычным водителем «Икаруса»-двойника. Никогда не ведаешь, насколько проницательным может оказаться простой водитель. Ну, такой, знаете, руки в масле, кроме хитросплетений мата из него сложно что-то вытащить, и вдруг видишь, как он пишет в заявлении в кассу взаимопомощи «Нижайше ходатайствую перед Вами…» и в самых сложных выражениях девятнадцатого века просит о выделении безвозвратной суммы в 27 рублей и тридцать копеек уж не помню на что… его очень любили все, кто с ним соприкасался. В жару он, подъезжая на площадь Мартыновского, нажимал на педальку омывателя стекла, а на саму форсунку омывателя насаживал кусок советской шариковой ручки, и направлял это все вперед. И делал полукруг, обдавая струей воды всю толпу, которая пеклась там уже давно. Если даже это кому-то не нравилось, узнать все равно было сложно. Людей вносило внутрь потоком (помните лето 91 года?). И если кто-то пытался с ним вежливо заговорить и говорил требовательным тоном «Здравствуйте», обозначая начало неприятной для водителя беседы, то Саша рявкал «До свиданья» так, что человеку больше не хотелось спрашивать. Я его спросил тогда: «Ты чего? Неудобно же? Это же люди». Он ответил: «Понимаешь, я не могу каждому из этих двух сотен, что сели в салон, объяснить, что автобусы и дальше ломаются, запчастей нет. Венгрия уже стала совсем заграница, и запчасти венгры хотят нам отпускать за валюту. И поэтому вместо 12-ти автобусов на линии работает всего 2. Ну как объяснить это всем?»

Саша и вправду хороший человек. Как-нибудь о нем в другой раз.