![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
В лапах у вегетарианцев
«Людоеда людоед приглашает на обед»
Б. Заходер, «Считалочка»
«Над рисовым полем сгустился туман,
В нем бродит католик и бродит шаман,
Бродят верха, и бродят низы,
Их скрыл друг от друга туман над Янцзы.
И я был как все – пил да пахал.
Прочел Дао Дэ Дзин – и понял: попал.
Сжег свой пентхаус, снял пробу с лозы,
И вышел плясать в туман над Янцзы».
Б. Гребенщиков, «Туман над Янцзы»
Мысли Семена Семеныча:
«Я же не сказал ему адреса?! Куда ж он меня везет?!»
– А здесь в город одна дорога. Вы в самодеятельности участвуете?
– Участвую.
Мысли: «Зачем я соврал, я ж не участвую? Зачем он спросил? Зубы заговаривает! Почему он свернул, ведь дорога прямо?»
– А там ремонт, объезд.
Фильм «Бриллиантовая рука», сцен. М. Слободской, Я. Костюковский, Л. Гайдай, режиссер Л. Гайдай
Произошла эта история в далеком двухмесячном прошлом, в середине мая этого года, когда я был в Китае на приемке судна.
Позвонил мой товарищ, и пригласил меня на день своего варенья. Товарища зовут Сережа, и он в Гуанчжоу живет уже не один год. Кстати, работа у него несколько странная – он обучает здешних людей (китайцев, надо заметить) искусству кунг-фу.
Этот простой факт легко доказывает неоспоримость превосходства украинской расы над всеми остальными народами, включая древних вавилонян и прочих персов. Все мы помним трудолюбивых древних укров, возводивших для египтян пирамиды, составлявших для майя календари, и казака Гатылло, который отчего-то более известен, как предводитель гуннов Атилла.
Как вы можете догадаться, обучать китайцев их же собственному боевому искусству может далеко не каждый. Всплывает в памяти американец Стивен Сигал, который открыл свое додзе «Тэнсин» прямо посреди Японии для преподавания японского искусства айкидо японцам же.
Как я с Сережей познакомился? Удивительное дело, он и его товарищ вызвонили меня, узнав, что я нахожусь в Китае. Они читали мои свистульки, и захотели со мной встретиться. Мы встретились, попили чаю, потом квасу, короче, хорошо посидели. И вот теперь один из них пригласил меня на день варенья.
Вечером после моей работы на судоверфи ученик именинника заехал за мной на машине и забрал меня вместе с гитарой. Приглашая меня два дня назад, Сережа сообщил, что будем отмечать в ресторане… ну, таком… одним словом, вегетарианском ресторане, который держат его знакомые. Как ты относишься к вегетарианской пище?
Так там будут фальшивые зайцы и котлеты из морковки?
Ну, что-то вроде того.
Здорово, подумал я, наконец увижу, как выглядит вегетарианское сало.
За два часа до встречи Сережа позвонил с уточнениями, и, немного помявшись, сказал, что в этом ресторане не подают алкоголя.
Ты серьезно? То есть, вся водка будет безалкогольной?
Ну да, у них там не принято. Так что…
Вот хорошо, напьюсь там чая от пуза, подумал я. Печень сперва радостно вздохнула, а затем засмеялась мелким рассыпчатым смехом. Мы оба – и я, и печень не предполагали увидеть того, что всё же увидели. Но я по порядку.
Приехали на окраину местного пригорода – не у всякого пригорода есть хорошая, темная окраина. Было восемь вечера, рядом со мной шли три человека – виновник торжества в коротких шортиках, его ученик-водитель, и приятная девушка со звучным интеллигентным именем Ё-ё (ударение на последнем слоге).
От места, где мы поставили машину, до места, где, по расчетам знающих людей, должно быть кафе, было не менее пятисот метров. И вот теплой и чуть влажной тропической китайской ночью в полной темноте я иду в окружении почти незнакомых людей непонятно куда.
Почему мы туда не проехали на своей машине? – подумал я, и Сережа, словно подслушав мои мысли, объяснил, мол, дорога здесь узкая, машин вечером много, и порой очень трудно разъехаться. Ага, кивнул я, дальше мысли были как в «Бриллиантовой руке», когда «Зачем он спросил? А зачем я соврал»?»…
Да, мысли лезли в голову разные.
Назвались вегетарианцами, а сами окажутся людоедами, или того хуже, филателистами, прости Господи. Навалятся сейчас, посыплются из бамбукового лесочка, скрутят, зажарят и съедят в своем придорожном кафе. Хорошо, что я такой большой и толстый, не меньше пятнадцати худосочных китайцев нужно, чтобы завалить такого, как я, набок. Говорила мне жена, не ходи туда, ты же их почти не знаешь.
Из далекой темноты включились фары какой-то машины.
Слепят, чтобы сподручней навалиться было. Лучший способ защиты – нападение, подумал я, но бить их почему-то не стал, неудобно как-то было.
Когда мы добрались до места, удивление пришло на место остальному. При входе в этот была высокая хижина местного дяди Тома, ладно скроенная из бамбука. Что тут особенного, спросите вы? Мало ли бамбуковых хижин в Китайской Народной Республике?
Особенностью этой хижины было то, что в ней не было двух стен – той, которая должна была служить входом, и той, где, по идее, должен был бы быть выход. В смысле, что у этого домика из бамбука была только крыша и две стены, и домик являлся проходным. На стенках домика на полках из бамбука же были сложены припасы съестного – незрелые бананы, фасоль, чай, рис в мешках. Все это было без дверей, без замков. То есть, это – склад припасов, но без замка, дверей, и даже стен. Как-то странно, вы не находите? Ни окон, ни дверей, полна попа огурцов.
Где кладовщик, в конце концов?
После собрались и сели за низкий стол, расположенный на открытом воздухе, но под навесом. Вся мебель, как и все постройки здесь (чайные домики, навесы, крыши, деревянный настил полов), сделаны руками хозяев. Мебель очень прочная, тяжелая, низкая.
Познакомились с остальными приглашенными, которые в нетерпении ожидали праздничного ужина. Всего набралось около десяти человек.
На широком столе стояло множество тарелок, в которых возлегали сырые овощи: фасоль в стручках, немного картофеля, пророщенные ростки чего-то, похожего на мелкие бобы, «…и этакой-то пищи названий до тыщи» (Л. Филатов) . Больше всего меня впечатлили кучи листьев. Что-то вроде щавеля, подумал я при первой встрече, то есть, при визуальном знакомстве с травой, и ошибся. Ведь первое впечатление зачастую обманчиво. Щавель показался бы просто шашлыком.
Как происходило боепитание за этим столом? Посреди стола стояла широкая кастрюля на индукционной печке. В ней уже кипела вода. При нашем появлении туда стали забрасывать содержимое блюд, по одному. Сначала бросили картошку, она сварилась, и ее раздали всем понемногу. Вместо соли был соевый соус, плюс какие-то хитрые коричневые перетертые овощи, очень ядреные, в смысле, острые от неожиданности до ядовитости.
Когда съели картошку, наступил черед быть сваренным (в той же воде) следующему блюду – допустим, почти росткам почти пшеницы. И ее раздали всем по тарелкам.
Чтобы есть такие вещи – нужно быть любителем. Мне ближе обычная кухня, где можно съесть жареного, вкусного, копченого, печеного, жирного и ужасно неполезного.
Мясного, наконец, и рыбного. Более традиционного, что ли.
Когда дошла очередь до листьев, я из вежливости взял немного, пожевал. Трава как трава, совершенно обычного травяного вида. Вроде разумного подорожника. Я сначала даже немного её стеснялся.
Ну что сказать? Впечатления сильные. Почувствовал ли я себя лошадкой? Не знаю. Было ли мне вкусно? Честно скажу, что не совсем. Вроде как не очень. Ну, пожуйте сами – самые обыкновенные зеленые листья. Хотя я вот думаю, может, это были какие-нибудь глюкогенные листья, а я не вкурил? Я хотел сказать, не прочувствовал?
Все окружавшие меня люди были стройными и веселыми. Шутили, смеялись, пели. Пели и мы вместе с виновником торжества, и играли на гитаре, даже на гитарах: он на своей, я – на своей. Он, виновник, еще и пел песни своего сочинения, на трех доступных в меню языках – на русском, украинском и китайском.
Обстановка за столом была совершенно необычайная, и совершенно противоположна этой скудной и пресной пище.
Я хотел бы сказать самое главное, что я понял после этого вечера. Эти люди пришли сюда не для того, чтобы нажраться, напиться, отключиться и забыться, как это зачастую бывает на многих известных мне лично праздниках. Эти люди пришли сюда поговорить, посмеяться, пообщаться, уделить внимание и выказать уважение любимому, уважаемому ими человеку. Они пришли сюда ради общения (хотя я не люблю это слово после того, как услышал его в том значении, в котором его произносит молодежь, например, в стройке третьего тысячелетия под названием «Ты пошел вон, а мы счастливы!», более известной, как «Дом-2»).
И это меня обрадовало и поразило-удивило так, что я не мог два месяца подобрать слова для описания увиденного. Да и выбранные мною оказались бедны... Кстати, там еще многому можно удивляться.
Этот ресторан не дает рекламы. Как это? Они больные? Ведь реклама – двигатель всего прогрессивно-ненужного, всякого дорогого нашему эгоистическому сердцу фуфла? Именно поэтому и не дают. Они хотят, чтобы слава об этом месте разошлась естественным способом: через знакомых, через людей, которые уже побывали у них, которые разделяют их точку зрения/мировоззрения, и кто поделится этим со своими знакомыми. Никакой рекламы в газетах, сети или на бигбордах.
Всё, что подается на стол, выращено собственными руками хозяев на тех полях, что окружают ресторан. Кроме чая, риса, арахиса, бананов.
В этом месте у хозяев почти нет помощников (язык не поворачивается сказать «прислуги»), всего два человека, супружеская пара. Они и помогают на полях, и немного по хозяйству. А посуда? Кто ее моет? Тут тоже интересно.
Те самые люди, что пришли и поужинали, потом встают и вместе убирают со стола и даже моют посуду. Сами. Такое вот отношение.
Еще одна примечательная штука: нет замков. Как я упоминал вначале, на складе даже нет стен, а не только замков. А вообще – нет замков, даже там, где есть двери.
Есть чайные домики. В них всего – на совершенно дикие, непередаваемо огромные деньги. В том чайном домике, куда нас пригласили на осмотр, вся обстановка – чайник, приборы, чайные принадлежности, каллиграфия на стенах, чайный стол, и так далее – все это стоит около ста пятидесяти – двухсот тысяч долларов. Как? – ужаснулся я. А вот так. Этот чайник стоит около 10 тысяч долларов. Почему?! Как может чайник стоить таких денег?
Дело в том, что это – совершенство.
Я внимательно посмотрел на чайник. Обычный круглый чайник. Приятный на вид, но чтобы так вот прямо и червонец зелени?
Да, так вот на этих чайных домиках тоже нет замков. А если украдут? – спросил я, вообще перестав понимать происходящее. Значит, так должно было случиться, небу так было угодно – с приятной открытой улыбкой сказал хозяин, и зажег благовония.
Вот такое отношение.
Сколько же стоит еда в данном заведении? Тоже все странно. Цену назначает покупатель. То есть, вы пришли, поели, и говорите себе и хозяину, что это для вас стоит примерно столько-то, и выкладываете эту сумму денег. А много или мало – это ведь относительно каждого. Кому как. Один может выложить пятьдесят юаней, а другой за эту же еду – триста.
Интересно? Мне тоже так показалось.
При подходе «цену назначает покупатель» разумно было бы ожидать быстрого упадка и убыточности заведения, но оно отчего-то стало приносить деньги. Открылись еще два таких же ресторана в Панью. Не странно? Хорошо и странно.
В этом месте можно остановиться на ночлег. Любой хиппарь, бродяга, перекати-поле, роллинг стоунз, хит зе роуд Джек может прийти и остаться у них на ночлег. Чтобы не воспитывать в людях потребительские инстинкты, те, кто не может заплатить за еду и ночлег, могут пойти и поработать в поле пару часов в день, или помочь хозяевам в чем-то другом. Ну не сказка?
В общем, как-то все очень душевно было там. Настроение не испортили даже комарики, которые прилетали и ели исключительно меня, остальных же, судя по отсутствию характерных телодвижений, они не трогали. Я не выдержал и грохнул первого комарика на своей могучей коленке. Потом огляделся вокруг (не заметил ли кто) и спросил именинника, не испортил ли я себе карму жизней на пять вперед? Сережа только рассмеялся.
Открою небольшую тайну: перед тем, как пойти на вегетарианский день рождения, я поел в нашем отеле, в кафешке. Потому, что понял: фальшивым зайцем сыт не будешь. И правильно сделал. Я кормился слегка вареными кореньями, но почему-то оставался голодным. Я опять кормился – мне все накладывали и подкладывали хозяева, но мне это не помогало. Тогда я решил испить чего-нибудь, думая, что мне принесут чай. Хрен там.
Из очень красивого крана-родника, выполненного из бамбука, очень красивой черпалкой, выполненной, как вы, наверное, догадались, из того же экологически невозмутимого материала, была налита чистейшая вода в чайник. Чайник был самым обычным и даже электрическим. Затем чайник вскипятили, и налили всем страждущим (то есть, мне) воды. И всё. Все помнят «Незнайку на Луне» Николая Носова?
« – Ну, чай – это действительно предрассудок! Шут с ним! От него организму все равно нет никакой пользы. Но где же сахар?
Этот вопрос вызвал новый взрыв смеха…
– Какая же польза простую воду хлестать? – угрюмо проворчал Скуперфильд….
– Ведро воды заменяет стакан сметаны, – вставил Мизинчик. – Науке это давно известно».
То есть, с точки зрения гастрономических изысков это был вечер, потраченный впустую.
Но ведь не затем туда пришли все эти люди. Они пришли не напиться и забыться, не одурманить себя алкоголем, как это почему-то принято у нас. Они пришли пообщаться друг с другом. Услышать другого и получить от этого кайф.
Сидя там, я почувствовал потрясающее тепло от общения – несмотря на то, что я мог говорить только с виновником торжества (на русском), он переводил остальным. Еще чуть-чуть на моем варианте английского языка понимала одна из девушек. И все, а было там десять человек.
Но там было так тепло, и так по-доброму светились лица этих людей. Они искренне радовались простым вещам: более, чем скудной еде, простым шуткам, самой обычной песне. Даже если пелась она на незнакомом для них языке.
За этим столом было нечто большее, чем просто собрание людей. Что-то большее витало в воздухе, ощутимо, зримо большее.
Те, кто смотрел фильм "Перекрестки" («Crossroads» https://www.youtube.com/watch?v=trS61UedeLU ), наверняка помнят рассказ об одном исследовании (примерно на тридцатой минуте фильма). Студентов спрашивали, чего бы они хотели добиться в жизни. И все они, как правило, заговаривали о деньгах.
Когда этим же студентам задавали другой вопрос, а именно: что самого хорошего с ними случилось за последний месяц, то практически все они говорили об отношениях с другими людьми – и никогда не упоминали о собственности.
Разница видна невооруженным глазом.
Перед большинством из нас стоят цели, навязанные нам обществом, посредством влияния через СМИ, интернет, рекламу, и так далее. Эти цели искусственные, они не принадлежат нам самим. Глубоко внутри мы знаем, что стремиться нужно к некоему доброму соединению между людьми, ведь именно это воспринимается нами, как наиболее приятное и ценное.
P.S. Напоследок фотки, снятые ,без вспышек мною и самим Сережей. Их легко различить – Сережины снимки лучше качеством и профессионально-фотожурналистской точкой зрения.
Именинник Сережа:
Обстановка вокруг:
Тот самый склад:
А вот снимки, сделанные по-взрослому Сережей и его камерой:
Девушка Ёё:
Тот самый чайный домик:
Один из хозяев этого места:
Б. Заходер, «Считалочка»
«Над рисовым полем сгустился туман,
В нем бродит католик и бродит шаман,
Бродят верха, и бродят низы,
Их скрыл друг от друга туман над Янцзы.
И я был как все – пил да пахал.
Прочел Дао Дэ Дзин – и понял: попал.
Сжег свой пентхаус, снял пробу с лозы,
И вышел плясать в туман над Янцзы».
Б. Гребенщиков, «Туман над Янцзы»
Мысли Семена Семеныча:
«Я же не сказал ему адреса?! Куда ж он меня везет?!»
– А здесь в город одна дорога. Вы в самодеятельности участвуете?
– Участвую.
Мысли: «Зачем я соврал, я ж не участвую? Зачем он спросил? Зубы заговаривает! Почему он свернул, ведь дорога прямо?»
– А там ремонт, объезд.
Фильм «Бриллиантовая рука», сцен. М. Слободской, Я. Костюковский, Л. Гайдай, режиссер Л. Гайдай
Произошла эта история в далеком двухмесячном прошлом, в середине мая этого года, когда я был в Китае на приемке судна.
Позвонил мой товарищ, и пригласил меня на день своего варенья. Товарища зовут Сережа, и он в Гуанчжоу живет уже не один год. Кстати, работа у него несколько странная – он обучает здешних людей (китайцев, надо заметить) искусству кунг-фу.
Этот простой факт легко доказывает неоспоримость превосходства украинской расы над всеми остальными народами, включая древних вавилонян и прочих персов. Все мы помним трудолюбивых древних укров, возводивших для египтян пирамиды, составлявших для майя календари, и казака Гатылло, который отчего-то более известен, как предводитель гуннов Атилла.
Как вы можете догадаться, обучать китайцев их же собственному боевому искусству может далеко не каждый. Всплывает в памяти американец Стивен Сигал, который открыл свое додзе «Тэнсин» прямо посреди Японии для преподавания японского искусства айкидо японцам же.
Как я с Сережей познакомился? Удивительное дело, он и его товарищ вызвонили меня, узнав, что я нахожусь в Китае. Они читали мои свистульки, и захотели со мной встретиться. Мы встретились, попили чаю, потом квасу, короче, хорошо посидели. И вот теперь один из них пригласил меня на день варенья.
Вечером после моей работы на судоверфи ученик именинника заехал за мной на машине и забрал меня вместе с гитарой. Приглашая меня два дня назад, Сережа сообщил, что будем отмечать в ресторане… ну, таком… одним словом, вегетарианском ресторане, который держат его знакомые. Как ты относишься к вегетарианской пище?
Так там будут фальшивые зайцы и котлеты из морковки?
Ну, что-то вроде того.
Здорово, подумал я, наконец увижу, как выглядит вегетарианское сало.
За два часа до встречи Сережа позвонил с уточнениями, и, немного помявшись, сказал, что в этом ресторане не подают алкоголя.
Ты серьезно? То есть, вся водка будет безалкогольной?
Ну да, у них там не принято. Так что…
Вот хорошо, напьюсь там чая от пуза, подумал я. Печень сперва радостно вздохнула, а затем засмеялась мелким рассыпчатым смехом. Мы оба – и я, и печень не предполагали увидеть того, что всё же увидели. Но я по порядку.
Приехали на окраину местного пригорода – не у всякого пригорода есть хорошая, темная окраина. Было восемь вечера, рядом со мной шли три человека – виновник торжества в коротких шортиках, его ученик-водитель, и приятная девушка со звучным интеллигентным именем Ё-ё (ударение на последнем слоге).
От места, где мы поставили машину, до места, где, по расчетам знающих людей, должно быть кафе, было не менее пятисот метров. И вот теплой и чуть влажной тропической китайской ночью в полной темноте я иду в окружении почти незнакомых людей непонятно куда.
Почему мы туда не проехали на своей машине? – подумал я, и Сережа, словно подслушав мои мысли, объяснил, мол, дорога здесь узкая, машин вечером много, и порой очень трудно разъехаться. Ага, кивнул я, дальше мысли были как в «Бриллиантовой руке», когда «Зачем он спросил? А зачем я соврал»?»…
Да, мысли лезли в голову разные.
Назвались вегетарианцами, а сами окажутся людоедами, или того хуже, филателистами, прости Господи. Навалятся сейчас, посыплются из бамбукового лесочка, скрутят, зажарят и съедят в своем придорожном кафе. Хорошо, что я такой большой и толстый, не меньше пятнадцати худосочных китайцев нужно, чтобы завалить такого, как я, набок. Говорила мне жена, не ходи туда, ты же их почти не знаешь.
Из далекой темноты включились фары какой-то машины.
Слепят, чтобы сподручней навалиться было. Лучший способ защиты – нападение, подумал я, но бить их почему-то не стал, неудобно как-то было.
Когда мы добрались до места, удивление пришло на место остальному. При входе в этот была высокая хижина местного дяди Тома, ладно скроенная из бамбука. Что тут особенного, спросите вы? Мало ли бамбуковых хижин в Китайской Народной Республике?
Особенностью этой хижины было то, что в ней не было двух стен – той, которая должна была служить входом, и той, где, по идее, должен был бы быть выход. В смысле, что у этого домика из бамбука была только крыша и две стены, и домик являлся проходным. На стенках домика на полках из бамбука же были сложены припасы съестного – незрелые бананы, фасоль, чай, рис в мешках. Все это было без дверей, без замков. То есть, это – склад припасов, но без замка, дверей, и даже стен. Как-то странно, вы не находите? Ни окон, ни дверей, полна попа огурцов.
Где кладовщик, в конце концов?
После собрались и сели за низкий стол, расположенный на открытом воздухе, но под навесом. Вся мебель, как и все постройки здесь (чайные домики, навесы, крыши, деревянный настил полов), сделаны руками хозяев. Мебель очень прочная, тяжелая, низкая.
Познакомились с остальными приглашенными, которые в нетерпении ожидали праздничного ужина. Всего набралось около десяти человек.
На широком столе стояло множество тарелок, в которых возлегали сырые овощи: фасоль в стручках, немного картофеля, пророщенные ростки чего-то, похожего на мелкие бобы, «…и этакой-то пищи названий до тыщи» (Л. Филатов) . Больше всего меня впечатлили кучи листьев. Что-то вроде щавеля, подумал я при первой встрече, то есть, при визуальном знакомстве с травой, и ошибся. Ведь первое впечатление зачастую обманчиво. Щавель показался бы просто шашлыком.
Как происходило боепитание за этим столом? Посреди стола стояла широкая кастрюля на индукционной печке. В ней уже кипела вода. При нашем появлении туда стали забрасывать содержимое блюд, по одному. Сначала бросили картошку, она сварилась, и ее раздали всем понемногу. Вместо соли был соевый соус, плюс какие-то хитрые коричневые перетертые овощи, очень ядреные, в смысле, острые от неожиданности до ядовитости.
Когда съели картошку, наступил черед быть сваренным (в той же воде) следующему блюду – допустим, почти росткам почти пшеницы. И ее раздали всем по тарелкам.
Чтобы есть такие вещи – нужно быть любителем. Мне ближе обычная кухня, где можно съесть жареного, вкусного, копченого, печеного, жирного и ужасно неполезного.
Мясного, наконец, и рыбного. Более традиционного, что ли.
Когда дошла очередь до листьев, я из вежливости взял немного, пожевал. Трава как трава, совершенно обычного травяного вида. Вроде разумного подорожника. Я сначала даже немного её стеснялся.
Ну что сказать? Впечатления сильные. Почувствовал ли я себя лошадкой? Не знаю. Было ли мне вкусно? Честно скажу, что не совсем. Вроде как не очень. Ну, пожуйте сами – самые обыкновенные зеленые листья. Хотя я вот думаю, может, это были какие-нибудь глюкогенные листья, а я не вкурил? Я хотел сказать, не прочувствовал?
Все окружавшие меня люди были стройными и веселыми. Шутили, смеялись, пели. Пели и мы вместе с виновником торжества, и играли на гитаре, даже на гитарах: он на своей, я – на своей. Он, виновник, еще и пел песни своего сочинения, на трех доступных в меню языках – на русском, украинском и китайском.
Обстановка за столом была совершенно необычайная, и совершенно противоположна этой скудной и пресной пище.
Я хотел бы сказать самое главное, что я понял после этого вечера. Эти люди пришли сюда не для того, чтобы нажраться, напиться, отключиться и забыться, как это зачастую бывает на многих известных мне лично праздниках. Эти люди пришли сюда поговорить, посмеяться, пообщаться, уделить внимание и выказать уважение любимому, уважаемому ими человеку. Они пришли сюда ради общения (хотя я не люблю это слово после того, как услышал его в том значении, в котором его произносит молодежь, например, в стройке третьего тысячелетия под названием «Ты пошел вон, а мы счастливы!», более известной, как «Дом-2»).
И это меня обрадовало и поразило-удивило так, что я не мог два месяца подобрать слова для описания увиденного. Да и выбранные мною оказались бедны... Кстати, там еще многому можно удивляться.
Этот ресторан не дает рекламы. Как это? Они больные? Ведь реклама – двигатель всего прогрессивно-ненужного, всякого дорогого нашему эгоистическому сердцу фуфла? Именно поэтому и не дают. Они хотят, чтобы слава об этом месте разошлась естественным способом: через знакомых, через людей, которые уже побывали у них, которые разделяют их точку зрения/мировоззрения, и кто поделится этим со своими знакомыми. Никакой рекламы в газетах, сети или на бигбордах.
Всё, что подается на стол, выращено собственными руками хозяев на тех полях, что окружают ресторан. Кроме чая, риса, арахиса, бананов.
В этом месте у хозяев почти нет помощников (язык не поворачивается сказать «прислуги»), всего два человека, супружеская пара. Они и помогают на полях, и немного по хозяйству. А посуда? Кто ее моет? Тут тоже интересно.
Те самые люди, что пришли и поужинали, потом встают и вместе убирают со стола и даже моют посуду. Сами. Такое вот отношение.
Еще одна примечательная штука: нет замков. Как я упоминал вначале, на складе даже нет стен, а не только замков. А вообще – нет замков, даже там, где есть двери.
Есть чайные домики. В них всего – на совершенно дикие, непередаваемо огромные деньги. В том чайном домике, куда нас пригласили на осмотр, вся обстановка – чайник, приборы, чайные принадлежности, каллиграфия на стенах, чайный стол, и так далее – все это стоит около ста пятидесяти – двухсот тысяч долларов. Как? – ужаснулся я. А вот так. Этот чайник стоит около 10 тысяч долларов. Почему?! Как может чайник стоить таких денег?
Дело в том, что это – совершенство.
Я внимательно посмотрел на чайник. Обычный круглый чайник. Приятный на вид, но чтобы так вот прямо и червонец зелени?
Да, так вот на этих чайных домиках тоже нет замков. А если украдут? – спросил я, вообще перестав понимать происходящее. Значит, так должно было случиться, небу так было угодно – с приятной открытой улыбкой сказал хозяин, и зажег благовония.
Вот такое отношение.
Сколько же стоит еда в данном заведении? Тоже все странно. Цену назначает покупатель. То есть, вы пришли, поели, и говорите себе и хозяину, что это для вас стоит примерно столько-то, и выкладываете эту сумму денег. А много или мало – это ведь относительно каждого. Кому как. Один может выложить пятьдесят юаней, а другой за эту же еду – триста.
Интересно? Мне тоже так показалось.
При подходе «цену назначает покупатель» разумно было бы ожидать быстрого упадка и убыточности заведения, но оно отчего-то стало приносить деньги. Открылись еще два таких же ресторана в Панью. Не странно? Хорошо и странно.
В этом месте можно остановиться на ночлег. Любой хиппарь, бродяга, перекати-поле, роллинг стоунз, хит зе роуд Джек может прийти и остаться у них на ночлег. Чтобы не воспитывать в людях потребительские инстинкты, те, кто не может заплатить за еду и ночлег, могут пойти и поработать в поле пару часов в день, или помочь хозяевам в чем-то другом. Ну не сказка?
В общем, как-то все очень душевно было там. Настроение не испортили даже комарики, которые прилетали и ели исключительно меня, остальных же, судя по отсутствию характерных телодвижений, они не трогали. Я не выдержал и грохнул первого комарика на своей могучей коленке. Потом огляделся вокруг (не заметил ли кто) и спросил именинника, не испортил ли я себе карму жизней на пять вперед? Сережа только рассмеялся.
Открою небольшую тайну: перед тем, как пойти на вегетарианский день рождения, я поел в нашем отеле, в кафешке. Потому, что понял: фальшивым зайцем сыт не будешь. И правильно сделал. Я кормился слегка вареными кореньями, но почему-то оставался голодным. Я опять кормился – мне все накладывали и подкладывали хозяева, но мне это не помогало. Тогда я решил испить чего-нибудь, думая, что мне принесут чай. Хрен там.
Из очень красивого крана-родника, выполненного из бамбука, очень красивой черпалкой, выполненной, как вы, наверное, догадались, из того же экологически невозмутимого материала, была налита чистейшая вода в чайник. Чайник был самым обычным и даже электрическим. Затем чайник вскипятили, и налили всем страждущим (то есть, мне) воды. И всё. Все помнят «Незнайку на Луне» Николая Носова?
« – Ну, чай – это действительно предрассудок! Шут с ним! От него организму все равно нет никакой пользы. Но где же сахар?
Этот вопрос вызвал новый взрыв смеха…
– Какая же польза простую воду хлестать? – угрюмо проворчал Скуперфильд….
– Ведро воды заменяет стакан сметаны, – вставил Мизинчик. – Науке это давно известно».
То есть, с точки зрения гастрономических изысков это был вечер, потраченный впустую.
Но ведь не затем туда пришли все эти люди. Они пришли не напиться и забыться, не одурманить себя алкоголем, как это почему-то принято у нас. Они пришли пообщаться друг с другом. Услышать другого и получить от этого кайф.
Сидя там, я почувствовал потрясающее тепло от общения – несмотря на то, что я мог говорить только с виновником торжества (на русском), он переводил остальным. Еще чуть-чуть на моем варианте английского языка понимала одна из девушек. И все, а было там десять человек.
Но там было так тепло, и так по-доброму светились лица этих людей. Они искренне радовались простым вещам: более, чем скудной еде, простым шуткам, самой обычной песне. Даже если пелась она на незнакомом для них языке.
За этим столом было нечто большее, чем просто собрание людей. Что-то большее витало в воздухе, ощутимо, зримо большее.
Те, кто смотрел фильм "Перекрестки" («Crossroads» https://www.youtube.com/watch?v=trS61UedeLU ), наверняка помнят рассказ об одном исследовании (примерно на тридцатой минуте фильма). Студентов спрашивали, чего бы они хотели добиться в жизни. И все они, как правило, заговаривали о деньгах.
Когда этим же студентам задавали другой вопрос, а именно: что самого хорошего с ними случилось за последний месяц, то практически все они говорили об отношениях с другими людьми – и никогда не упоминали о собственности.
Разница видна невооруженным глазом.
Перед большинством из нас стоят цели, навязанные нам обществом, посредством влияния через СМИ, интернет, рекламу, и так далее. Эти цели искусственные, они не принадлежат нам самим. Глубоко внутри мы знаем, что стремиться нужно к некоему доброму соединению между людьми, ведь именно это воспринимается нами, как наиболее приятное и ценное.
P.S. Напоследок фотки, снятые ,без вспышек мною и самим Сережей. Их легко различить – Сережины снимки лучше качеством и профессионально-фотожурналистской точкой зрения.
Именинник Сережа:
Обстановка вокруг:
Тот самый склад:
А вот снимки, сделанные по-взрослому Сережей и его камерой:
Девушка Ёё:
Тот самый чайный домик:
Один из хозяев этого места:
no subject
no subject