![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Проход по левому борту
Землесос «Витим», Якутия, 1989.
Второй механик Толик. Высокий, хромавший после перелома ноги, неспешный человек. Попавший на «Витим» с шикарного земснаряда финской постройки, попасть на который было невозможно. Я попросил его рассказать, а что же с ним произошло, как он попал к нам? Чего ради оставил недосягаемые высоты парохода, где даже у моториста в каюте был ковер и кофеварка, не говоря об умывальнике?
Он работал на большом землесосе, их было два в том районе. Землесосы эти имели одну особенность – если наш «Витим» выплевывал грунт через трубы, находящимся на понтонах длиной 600 метров, то «Индигирка», на которой работал Толик, выплевывала грунт по длинной трубе, выходившей из верхней части судна, и которую вывешивали на один борт. Струя была, поверьте, ОЧЕНЬ сильной. А в ней ведь не только вода. В ней – грунт с водой, адская ударная смесь.
«Индигирка» имела два сосуна, опускавшихся на глубину до 14-ти метров. И два главных двигателя, работавших на насосы. С помощью этих насосов она сосала. Опускала сосуны и вовсю сосала грунт. Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Так углубляют дно.
Река. Посреди реки стоит землесос и занимается своей работой. Сосет. И выплевывает грунт под охрененным давлением через трубу на правый борт. Вы в какой штанине носите? А у него свесилось направо. Сужающаяся труба диаметром чуть меньше метра стоит под прямым углом к борту судна. Длина трубы – около сорока метров. Из трубы струя, метров 30-40. Толик стоит на вахте, на земснарядах механики совмещают вахты на мосту и работу в машине.
Земснаряд является главным на том участке реки, на котором он работает. Поэтому любой пароход, желающий пройти это место, должен запросить «добро» на проход у земснаряда. Какой-то небольшой сухогруз попросил прохода у Толика. Толик дал ему добро на проход по своему левому борту (на правый, как мы помним, у них висела труба, из которой струячило), стравил лебедку левого борта и дал отмашку. Судно стало приближаться, и у Толи сложилось впечатление, что оно идет ему прямо в лоб.
Толик переспросил их, мол, вы помните, по какому борту вы должны пройти? Те вальяжно: ну, что вы? Конечно, помним, по вашему левому борту.
Толик смотрел на приближающееся суденышко. Его курс наконец начал меняться, но – налево! То есть, оно свернуло на ПРАВЫЙ борт землесоса, прямо под трубу. Толик еще раз запросил их по радио, те раздраженно ответили, что все слышат и понимают, и пройдут по ЛЕВОМУ борту землесоса. Толик не мог поверить своим глазам.
Ситуация как-то быстро стала угрожающей, Толик не мог резко остановить двигатели, за оставшееся время он смог только немного снизить их обороты, и таким образом уменьшить напор смеси грунта с водой, вылетающей из трубы.
Суденышко шло прямо на трубу.
И прошло под ней.
У них струей воды и песка слизало все, что было внутри мостика. Все эти радары-штурвалы, стекла-двери, столы-гирокомпасы, телефоны-матюгальники, ну все – как корова языком. Остался чистый металл надстройки, освобожденный даже от плена краски.
А люди, спросите вы? Люди успели в последний момент спрятаться внизу, в надстройке.
Что потом? Потом тоже было интересно, ведь это судно, раненное на всю голову, стало неуправляемым. Ну чем вы будете управлять? Штурвала нет, а для того, чтобы связаться с машиной и дать им знать, в какую сторону повернуть руль, нужно туда позвонить. По телефону, которого тоже нет. Да. Было интересно. Главные двигатели остались работать, и ихи дополнительно несло вниз течением. Пока не уткнулись в берег неподалеку.
Толику дали два года условно. Он должен был предвидеть, так сказали ему. Ущерб нанесен – кого-то ж надо наказать? И списали с землесоса-красавца. А к нам его взял командир, который был ему братом.
Он должен был предвидеть, что те мудаки не знали, где у землесоса правый борт, а где левый, и что они пойдут прямо под струю грунта. Сколько дали вахтенному штурману на раненном пароходе, история умалчивает.
Второй механик Толик. Высокий, хромавший после перелома ноги, неспешный человек. Попавший на «Витим» с шикарного земснаряда финской постройки, попасть на который было невозможно. Я попросил его рассказать, а что же с ним произошло, как он попал к нам? Чего ради оставил недосягаемые высоты парохода, где даже у моториста в каюте был ковер и кофеварка, не говоря об умывальнике?
Он работал на большом землесосе, их было два в том районе. Землесосы эти имели одну особенность – если наш «Витим» выплевывал грунт через трубы, находящимся на понтонах длиной 600 метров, то «Индигирка», на которой работал Толик, выплевывала грунт по длинной трубе, выходившей из верхней части судна, и которую вывешивали на один борт. Струя была, поверьте, ОЧЕНЬ сильной. А в ней ведь не только вода. В ней – грунт с водой, адская ударная смесь.
«Индигирка» имела два сосуна, опускавшихся на глубину до 14-ти метров. И два главных двигателя, работавших на насосы. С помощью этих насосов она сосала. Опускала сосуны и вовсю сосала грунт. Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Так углубляют дно.
Река. Посреди реки стоит землесос и занимается своей работой. Сосет. И выплевывает грунт под охрененным давлением через трубу на правый борт. Вы в какой штанине носите? А у него свесилось направо. Сужающаяся труба диаметром чуть меньше метра стоит под прямым углом к борту судна. Длина трубы – около сорока метров. Из трубы струя, метров 30-40. Толик стоит на вахте, на земснарядах механики совмещают вахты на мосту и работу в машине.
Земснаряд является главным на том участке реки, на котором он работает. Поэтому любой пароход, желающий пройти это место, должен запросить «добро» на проход у земснаряда. Какой-то небольшой сухогруз попросил прохода у Толика. Толик дал ему добро на проход по своему левому борту (на правый, как мы помним, у них висела труба, из которой струячило), стравил лебедку левого борта и дал отмашку. Судно стало приближаться, и у Толи сложилось впечатление, что оно идет ему прямо в лоб.
Толик переспросил их, мол, вы помните, по какому борту вы должны пройти? Те вальяжно: ну, что вы? Конечно, помним, по вашему левому борту.
Толик смотрел на приближающееся суденышко. Его курс наконец начал меняться, но – налево! То есть, оно свернуло на ПРАВЫЙ борт землесоса, прямо под трубу. Толик еще раз запросил их по радио, те раздраженно ответили, что все слышат и понимают, и пройдут по ЛЕВОМУ борту землесоса. Толик не мог поверить своим глазам.
Ситуация как-то быстро стала угрожающей, Толик не мог резко остановить двигатели, за оставшееся время он смог только немного снизить их обороты, и таким образом уменьшить напор смеси грунта с водой, вылетающей из трубы.
Суденышко шло прямо на трубу.
И прошло под ней.
У них струей воды и песка слизало все, что было внутри мостика. Все эти радары-штурвалы, стекла-двери, столы-гирокомпасы, телефоны-матюгальники, ну все – как корова языком. Остался чистый металл надстройки, освобожденный даже от плена краски.
А люди, спросите вы? Люди успели в последний момент спрятаться внизу, в надстройке.
Что потом? Потом тоже было интересно, ведь это судно, раненное на всю голову, стало неуправляемым. Ну чем вы будете управлять? Штурвала нет, а для того, чтобы связаться с машиной и дать им знать, в какую сторону повернуть руль, нужно туда позвонить. По телефону, которого тоже нет. Да. Было интересно. Главные двигатели остались работать, и ихи дополнительно несло вниз течением. Пока не уткнулись в берег неподалеку.
Толику дали два года условно. Он должен был предвидеть, так сказали ему. Ущерб нанесен – кого-то ж надо наказать? И списали с землесоса-красавца. А к нам его взял командир, который был ему братом.
Он должен был предвидеть, что те мудаки не знали, где у землесоса правый борт, а где левый, и что они пойдут прямо под струю грунта. Сколько дали вахтенному штурману на раненном пароходе, история умалчивает.
no subject
Нет, ну как же можно их не любить, таких мурзиков?!
no subject
Их нельзя любить, они скоро умрут. Премии Дарвина, конечно, не получат. Обидно то, что из-за таких "мурзиков", зашедших попИсать в трансформаторную будку, посрадают другие люди. Я очень плохо отношусь к тем, кто не соблюдает технику безопасности.
Думаю, я бы озадачилась поиском того, кто перепутал право с лево и провела бы воспитательную беседу, совмещённую с усиленным массажем ягодиц. Бо ещё Аристотель говорил, что регулярный массаж этой части вызывает приток крови к голове и усиливает мыслительные процессы.