![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Инспекторы по технике безопасности на переднем крае
Недавно прошла легкая дискуссия на тему техники безопасности. И бумажек. И
инспекторов. Хочется продолжить.
Нам, здешним ангольским морякам, часто грозят пальчиком.
Обычно это делают специально заточенные люди, инструкторы-инспекторы по
технике безопасности. Так они называются по-русски, а на английском это –
SAFETY MAN. Как-то услышал шутку от английского капитана, что у недалеких
людей два пути – или в полицию, или в сейфти-мэны.
Никто не любит этих людей. Как можно любить кого-то, кто молодым сопляком
выучил несколько страниц умного текста о том, как все должно быть правильно,
красиво на судах, и кто приезжает тебе вещать эти нормы красивым утробным
голосом? И что нам нужно перед каждой работой печатать миллион бумажек,
пусть даже при этом не остается времени на саму работу. Но заполнять надо.
И они едут и едут на суда, и дрюкают, и дрюкают нам наш обычный морской
мозг. Мозг становится квадратным, моряки мутируют. Стоишь и слушаешь этого
пацана 22-25-ти лет, который и в море-то не был, болезный. Хотя вид у него,
как правило, очень бравый.
А кто судьи-то? Давайте внимательнее посмотрим на них. Был у нас один индус,
довольно шустрый, от которого иногда даже был толк (например, офис не дает
запчастей, тогда пишу ему, объясняю, что это нужно для безопасности судна, и
з/ч с трудом, но приходят). Звали его Рой. Его выдвинули на следующую
ступеньку служебной лестницы, потом еще выше. Как только он занял вторую по
высоте позицию на базе, толк от него испарился, как вскипевший фреон.
Мой моторист упал во время зверской качки и поломал переднюю правую лапку.
Я, как его начальство, составил подробнейший отчет и послал его на базу,
этому самому Рою, который достиг вершин. И как падение произошло, и по
какой причине, и что все бумаги были заполнены-подписаны, а инструктажи
получены. Что на мотористе были надеты все комбинезоны, безопасные ботинки
со стальными носками и нескользящей подошвой, и противошумные наушники. Что
палуба была сухой, что моторист проверял уровень масла в ДГ. Что произошло
это в 11.15, за 45 минут до конца его вахты. Какую первую помощь ему оказали
(наложили шины). И так далее – полторы страницы.
Звонит тут наш сейфти-мэн, звонит касатик. Звонит по дорогому космическому
телефону, а не по бесплатному радио – для того, чтобы не подслушал нашу с
ним беседу кто-нибудь с другого судна. Спрашивает меня, а точно ли моторист
находился на вахте? Я отвечаю, что водку нам не выдают и не продают, и
поэтому ничто на борту не может мне помешать быть объективным в написании
рапорта. Да, он находился на вахте. А ты уверен, переспрашивает? Вот
лапушка. Говорю, мол, неужто у меня такой плохой акцент в английской речи?
Плохая дикция? Так ведь я же написал в рапорте все, как было, читайте и
сличайте. Моторист был на вахте.
Через полчаса инспектор-инструктор снова звонит к нам на судно, и попадает
на старпома-хорвата. И просит он старпома написать в судовом журнале (равно
как и в машинном), что моторист находился НЕ на вахте. Старпом отвечает, что
если не дай Бог дело дойдет до суда, то он не хочет находиться меж двух
огней, потому в журнале напишет правду. Тем более, что уже написал.
Инструктор на другом конце провода мечет икру и витиеватыми индийскими
выражениями просит-умоляет, но старпом непреклонен.
Зачем, спросите вы, кому-то переделывать такие простые события и
переписывать историю? Если человек упал на вахте, он выполнял свои прямые
обязанности. Если нет – то можно найти лазейку и не платить ему положенных
страховых выплат, или вовсе отказать в лечении. Всякое бывало. То есть,
переписывать историю важно для судовой компании.
Ну, что с мотористом? Выздоровел, срослось через месяц-полтора. Забрали его
в гостиницу в Луанде, столице нашей родины – Анголы. И лечили его наложением
гипса на руку, а потом – массажами неинтимными. Разрабатывали ее, родимую.
Наши пальчики писали, мы устали, мы устали. В общем, выздоровел. Но по
бумагам компании это не проводили как несчастный случай, а просто – как
будто человек сидел в гостинице, задумавшись. И зарплата шла, чего плохого,
спросите вы? Да ничего, все в порядке. Только находился он там незаконно.
А что сейфти мэн, который стал большим перцем? Да тоже ничего. Напился через
пару месяцев до абсолютно безопасного состояния и разбил служебную машину
вдрызг. Это был пикап, Форд Рейнджер. Новый, конечно. Ну и что? А ничего,
пошел работать в другой район, вроде даже с повышением.
Так что вот таких апельсинов – как их любить? И это те люди, которые
запрещают нам ковыряться в носу? На фотках – та самая машина. У нее даже
задний мост согнут, какая же должна быть сила удара и скорость?
Все мы обыкновенные люди. Технику безопасности надо знать и выполнять, ибо
для нас же она написана. Но не превращать ее в цирк и фарс. Еще хотелось бы,
чтобы служители этих богов сами выполняли правила, которые они
призывают/заставляют выполнять других
инспекторов. Хочется продолжить.
Нам, здешним ангольским морякам, часто грозят пальчиком.
Обычно это делают специально заточенные люди, инструкторы-инспекторы по
технике безопасности. Так они называются по-русски, а на английском это –
SAFETY MAN. Как-то услышал шутку от английского капитана, что у недалеких
людей два пути – или в полицию, или в сейфти-мэны.
Никто не любит этих людей. Как можно любить кого-то, кто молодым сопляком
выучил несколько страниц умного текста о том, как все должно быть правильно,
красиво на судах, и кто приезжает тебе вещать эти нормы красивым утробным
голосом? И что нам нужно перед каждой работой печатать миллион бумажек,
пусть даже при этом не остается времени на саму работу. Но заполнять надо.
И они едут и едут на суда, и дрюкают, и дрюкают нам наш обычный морской
мозг. Мозг становится квадратным, моряки мутируют. Стоишь и слушаешь этого
пацана 22-25-ти лет, который и в море-то не был, болезный. Хотя вид у него,
как правило, очень бравый.
А кто судьи-то? Давайте внимательнее посмотрим на них. Был у нас один индус,
довольно шустрый, от которого иногда даже был толк (например, офис не дает
запчастей, тогда пишу ему, объясняю, что это нужно для безопасности судна, и
з/ч с трудом, но приходят). Звали его Рой. Его выдвинули на следующую
ступеньку служебной лестницы, потом еще выше. Как только он занял вторую по
высоте позицию на базе, толк от него испарился, как вскипевший фреон.
Мой моторист упал во время зверской качки и поломал переднюю правую лапку.
Я, как его начальство, составил подробнейший отчет и послал его на базу,
этому самому Рою, который достиг вершин. И как падение произошло, и по
какой причине, и что все бумаги были заполнены-подписаны, а инструктажи
получены. Что на мотористе были надеты все комбинезоны, безопасные ботинки
со стальными носками и нескользящей подошвой, и противошумные наушники. Что
палуба была сухой, что моторист проверял уровень масла в ДГ. Что произошло
это в 11.15, за 45 минут до конца его вахты. Какую первую помощь ему оказали
(наложили шины). И так далее – полторы страницы.
Звонит тут наш сейфти-мэн, звонит касатик. Звонит по дорогому космическому
телефону, а не по бесплатному радио – для того, чтобы не подслушал нашу с
ним беседу кто-нибудь с другого судна. Спрашивает меня, а точно ли моторист
находился на вахте? Я отвечаю, что водку нам не выдают и не продают, и
поэтому ничто на борту не может мне помешать быть объективным в написании
рапорта. Да, он находился на вахте. А ты уверен, переспрашивает? Вот
лапушка. Говорю, мол, неужто у меня такой плохой акцент в английской речи?
Плохая дикция? Так ведь я же написал в рапорте все, как было, читайте и
сличайте. Моторист был на вахте.
Через полчаса инспектор-инструктор снова звонит к нам на судно, и попадает
на старпома-хорвата. И просит он старпома написать в судовом журнале (равно
как и в машинном), что моторист находился НЕ на вахте. Старпом отвечает, что
если не дай Бог дело дойдет до суда, то он не хочет находиться меж двух
огней, потому в журнале напишет правду. Тем более, что уже написал.
Инструктор на другом конце провода мечет икру и витиеватыми индийскими
выражениями просит-умоляет, но старпом непреклонен.
Зачем, спросите вы, кому-то переделывать такие простые события и
переписывать историю? Если человек упал на вахте, он выполнял свои прямые
обязанности. Если нет – то можно найти лазейку и не платить ему положенных
страховых выплат, или вовсе отказать в лечении. Всякое бывало. То есть,
переписывать историю важно для судовой компании.
Ну, что с мотористом? Выздоровел, срослось через месяц-полтора. Забрали его
в гостиницу в Луанде, столице нашей родины – Анголы. И лечили его наложением
гипса на руку, а потом – массажами неинтимными. Разрабатывали ее, родимую.
Наши пальчики писали, мы устали, мы устали. В общем, выздоровел. Но по
бумагам компании это не проводили как несчастный случай, а просто – как
будто человек сидел в гостинице, задумавшись. И зарплата шла, чего плохого,
спросите вы? Да ничего, все в порядке. Только находился он там незаконно.
А что сейфти мэн, который стал большим перцем? Да тоже ничего. Напился через
пару месяцев до абсолютно безопасного состояния и разбил служебную машину
вдрызг. Это был пикап, Форд Рейнджер. Новый, конечно. Ну и что? А ничего,
пошел работать в другой район, вроде даже с повышением.
Так что вот таких апельсинов – как их любить? И это те люди, которые
запрещают нам ковыряться в носу? На фотках – та самая машина. У нее даже
задний мост согнут, какая же должна быть сила удара и скорость?
Все мы обыкновенные люди. Технику безопасности надо знать и выполнять, ибо
для нас же она написана. Но не превращать ее в цирк и фарс. Еще хотелось бы,
чтобы служители этих богов сами выполняли правила, которые они
призывают/заставляют выполнять других
no subject
человека в нас. Ты живешь на другом этаже (так тебе кажется), тебя пустили в
заоблачные выси. Ты можешь легко распоряжаться большими передвижениями
средств, и обычные мелкие люди зависят от твоего настроения. Совершенно
невероятные премии ты получаешь за то, что сделал вид, что на твоем участке
предприятия никто за год (как бы) не поранил даже пальчика.
Но этот только то, что показали твоему желанию. Желанию, живущему в каждом
из нас – получить, впитать, отобрать, оторвать зубами и с корнями – нашему
маленькому слепому животному, живущему внутри. Оно, это животное,
наслаждается. Это именно оно думает, что попало на следующий этаж развития.
На самом деле человек в нас должен отстраниться от этих почестей и денег,
пусть даже получая их, и проверить, а все ли именно так? А то ли я делаю? Не
будет ли мне стыдно за то, что я делаю, чтобы посмотреть в глаза своим
близким, детям, друзьям? Или я получаю эти блага для того, чтобы я молчал,
или я получаю их для того, чтобы улучшить в чем-то жизнь на этом
предприятии, обезопасить, и т.д.
Вот тогда, вполне возможно, мы и сможем опять выяснить, зачем мы находимся
на своих местах. Потребляя или отдавая.