![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Лев Осипович
Лев Осипович Нусс был моим преподавателем во Флотилии юных моряков. Это
такое место, куда больные морем дети в советское время ходили пару раз в
неделю после школы, во время учебного года. Там этим больным детям
преподавали основы морского дела. Было подразделение на штурманов,
механиков и радистов, и я был на механиках. Морская форма, бескозырки,
ленточки.
Летом же наступало еще более прекрасное время. Мы, молодые сопляки,
шестой-восьмой класс, готовили шлюпки к спуску на воду, ял-6 и ял-4, где
было по шесть и четыре гребца соответственно.
Под руководством старых моряков мы шкурили, смолили, олифили, красили ялы.
Спускали на воду. Нас учили правильно грести на веслах, а затем, по
прошествии времени, учили ходить под парусом. Это непередаваемое чувство.
И вообще, ты уже умеешь нечто, недоступное другим в твоем возрасте. К тебе
относятся, как к взрослому. С тебя спрашивают, как с взрослого. А ведь тебе
13-15 лет.
Лев Осипович Нусс. Он был капитаном первого или второго ранга в отставке.
Боевые ордена, медали. Очень тепло относился к нам. Как-то раз увидел меня
загрустившим, спросил, в чем дело. Я ответил, что скоро будут экзамены по
французскому языку (я оканчивал восьмой класс французской спецшколы), а я в
себе не уверен. Он тут же предложил заниматься со мной. И каждый день в
течение мая и половины июня после занятий шлюпкой, греблей, парусом, мы с
ним садились в фанерном домике флотилии, на пляже, где он со мной
прорабатывал темы экзамена. Он уделял мне время, которое мог бы уделить себе
или своим детям, внукам. Но он уделял его мне, в общем-то, чужому мальчишке.
Экзамен я сдал.
Юмор у этих старых моряков был свой. Две шлюпки с пацанами в море неподалеку
друг от друга. Лев Осипович кричит такому же моряку-пенсионеру, командующему
другой шлюпкой:
-- Гена, иди сюда, чего скажу! - Оттуда слышны команды:
-- Левая табань, правая на воду! Обе на воду! Навались! И-раз! И-раз! - Две
шлюпки долго подходят друг к другу, затем идут команды, разворачивающие нашу
шлюпку кормой к корме к той, другой, да так, что даже рули складывают. -
Суши весла! - Море замирает, пацаны вытягивают уши. Командир другой шлюпки
наклоняется прямо к уху нашего командира:
-- Чего хотел? - Лев Осипович ему на ухо громким шепотом:
-- Гена, а вот шел бы ты на:! - Тот командир шлюпки, как ни в чем не бывало:
-- Правая табань, левая на воду! И-раз! И-раз! - Шлюпки расходятся.
Наиболее удачную шутку он отколол немного позже, на прощание. Году в 1988-м
он поехал в гости в Америку, там у него были не то дети, не то
родственники. Лев Осипович, конечно же, был человеком партийным, и состоял в
партячейке нашей Флотилии. Уезжая, он написал заявление: <Если я не вернусь
из США в течении трех месяцев, прошу вычеркнуть меня из списка пламенных
коммунистов нашей флотилии>.
Из Америки Лев Осипович не вернулся. Зачем?
такое место, куда больные морем дети в советское время ходили пару раз в
неделю после школы, во время учебного года. Там этим больным детям
преподавали основы морского дела. Было подразделение на штурманов,
механиков и радистов, и я был на механиках. Морская форма, бескозырки,
ленточки.
Летом же наступало еще более прекрасное время. Мы, молодые сопляки,
шестой-восьмой класс, готовили шлюпки к спуску на воду, ял-6 и ял-4, где
было по шесть и четыре гребца соответственно.
Под руководством старых моряков мы шкурили, смолили, олифили, красили ялы.
Спускали на воду. Нас учили правильно грести на веслах, а затем, по
прошествии времени, учили ходить под парусом. Это непередаваемое чувство.
И вообще, ты уже умеешь нечто, недоступное другим в твоем возрасте. К тебе
относятся, как к взрослому. С тебя спрашивают, как с взрослого. А ведь тебе
13-15 лет.
Лев Осипович Нусс. Он был капитаном первого или второго ранга в отставке.
Боевые ордена, медали. Очень тепло относился к нам. Как-то раз увидел меня
загрустившим, спросил, в чем дело. Я ответил, что скоро будут экзамены по
французскому языку (я оканчивал восьмой класс французской спецшколы), а я в
себе не уверен. Он тут же предложил заниматься со мной. И каждый день в
течение мая и половины июня после занятий шлюпкой, греблей, парусом, мы с
ним садились в фанерном домике флотилии, на пляже, где он со мной
прорабатывал темы экзамена. Он уделял мне время, которое мог бы уделить себе
или своим детям, внукам. Но он уделял его мне, в общем-то, чужому мальчишке.
Экзамен я сдал.
Юмор у этих старых моряков был свой. Две шлюпки с пацанами в море неподалеку
друг от друга. Лев Осипович кричит такому же моряку-пенсионеру, командующему
другой шлюпкой:
-- Гена, иди сюда, чего скажу! - Оттуда слышны команды:
-- Левая табань, правая на воду! Обе на воду! Навались! И-раз! И-раз! - Две
шлюпки долго подходят друг к другу, затем идут команды, разворачивающие нашу
шлюпку кормой к корме к той, другой, да так, что даже рули складывают. -
Суши весла! - Море замирает, пацаны вытягивают уши. Командир другой шлюпки
наклоняется прямо к уху нашего командира:
-- Чего хотел? - Лев Осипович ему на ухо громким шепотом:
-- Гена, а вот шел бы ты на:! - Тот командир шлюпки, как ни в чем не бывало:
-- Правая табань, левая на воду! И-раз! И-раз! - Шлюпки расходятся.
Наиболее удачную шутку он отколол немного позже, на прощание. Году в 1988-м
он поехал в гости в Америку, там у него были не то дети, не то
родственники. Лев Осипович, конечно же, был человеком партийным, и состоял в
партячейке нашей Флотилии. Уезжая, он написал заявление: <Если я не вернусь
из США в течении трех месяцев, прошу вычеркнуть меня из списка пламенных
коммунистов нашей флотилии>.
Из Америки Лев Осипович не вернулся. Зачем?
no subject