![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
В лапах у вегетарианцев
«Людоеда людоед приглашает на обед»
Б. Заходер, «Считалочка»
«Над рисовым полем сгустился туман,
В нем бродит католик и бродит шаман,
Бродят верха, и бродят низы,
Их скрыл друг от друга туман над Янцзы.
И я был как все – пил да пахал.
Прочел Дао Дэ Дзин – и понял: попал.
Сжег свой пентхаус, снял пробу с лозы,
И вышел плясать в туман над Янцзы».
Б. Гребенщиков, «Туман над Янцзы»
Мысли Семена Семеныча:
«Я же не сказал ему адреса?! Куда ж он меня везет?!»
– А здесь в город одна дорога. Вы в самодеятельности участвуете?
– Участвую.
Мысли: «Зачем я соврал, я ж не участвую? Зачем он спросил? Зубы заговаривает! Почему он свернул, ведь дорога прямо?»
– А там ремонт, объезд.
Фильм «Бриллиантовая рука», сцен. М. Слободской, Я. Костюковский, Л. Гайдай, режиссер Л. Гайдай
Произошла эта история в далеком двухмесячном прошлом, в середине мая этого года, когда я был в Китае на приемке судна.
Позвонил мой товарищ, и пригласил меня на день своего варенья. Товарища зовут Сережа, и он в Гуанчжоу живет уже не один год. Кстати, работа у него несколько странная – он обучает здешних людей (китайцев, надо заметить) искусству кунг-фу.
Этот простой факт легко доказывает неоспоримость превосходства украинской расы над всеми остальными народами, включая древних вавилонян и прочих персов. Все мы помним трудолюбивых древних укров, возводивших для египтян пирамиды, составлявших для майя календари, и казака Гатылло, который отчего-то более известен, как предводитель гуннов Атилла.
Как вы можете догадаться, обучать китайцев их же собственному боевому искусству может далеко не каждый. Всплывает в памяти американец Стивен Сигал, который открыл свое додзе «Тэнсин» прямо посреди Японии для преподавания японского искусства айкидо японцам же.
Как я с Сережей познакомился? Удивительное дело, он и его товарищ вызвонили меня, узнав, что я нахожусь в Китае. Они читали мои свистульки, и захотели со мной встретиться. Мы встретились, попили чаю, потом квасу, короче, хорошо посидели. И вот теперь один из них пригласил меня на день варенья.
Вечером после моей работы на судоверфи ученик именинника заехал за мной на машине и забрал меня вместе с гитарой. Приглашая меня два дня назад, Сережа сообщил, что будем отмечать в ресторане… ну, таком… одним словом, вегетарианском ресторане, который держат его знакомые. Как ты относишься к вегетарианской пище?
Так там будут фальшивые зайцы и котлеты из морковки?
Ну, что-то вроде того.
Здорово, подумал я, наконец увижу, как выглядит вегетарианское сало.
За два часа до встречи Сережа позвонил с уточнениями, и, немного помявшись, сказал, что в этом ресторане не подают алкоголя.
Ты серьезно? То есть, вся водка будет безалкогольной?
Ну да, у них там не принято. Так что…
Вот хорошо, напьюсь там чая от пуза, подумал я. Печень сперва радостно вздохнула, а затем засмеялась мелким рассыпчатым смехом. Мы оба – и я, и печень не предполагали увидеть того, что всё же увидели. Но я по порядку.
Приехали на окраину местного пригорода – не у всякого пригорода есть хорошая, темная окраина. Было восемь вечера, рядом со мной шли три человека – виновник торжества в коротких шортиках, его ученик-водитель, и приятная девушка со звучным интеллигентным именем Ё-ё (ударение на последнем слоге).
От места, где мы поставили машину, до места, где, по расчетам знающих людей, должно быть кафе, было не менее пятисот метров. И вот теплой и чуть влажной тропической китайской ночью в полной темноте я иду в окружении почти незнакомых людей непонятно куда.
Почему мы туда не проехали на своей машине? – подумал я, и Сережа, словно подслушав мои мысли, объяснил, мол, дорога здесь узкая, машин вечером много, и порой очень трудно разъехаться. Ага, кивнул я, дальше мысли были как в «Бриллиантовой руке», когда «Зачем он спросил? А зачем я соврал»?»…
Да, мысли лезли в голову разные.
Назвались вегетарианцами, а сами окажутся людоедами, или того хуже, филателистами, прости Господи. Навалятся сейчас, посыплются из бамбукового лесочка, скрутят, зажарят и съедят в своем придорожном кафе. Хорошо, что я такой большой и толстый, не меньше пятнадцати худосочных китайцев нужно, чтобы завалить такого, как я, набок. Говорила мне жена, не ходи туда, ты же их почти не знаешь.
Из далекой темноты включились фары какой-то машины.
Слепят, чтобы сподручней навалиться было. Лучший способ защиты – нападение, подумал я, но бить их почему-то не стал, неудобно как-то было.
Когда мы добрались до места, удивление пришло на место остальному. При входе в этот была высокая хижина местного дяди Тома, ладно скроенная из бамбука. Что тут особенного, спросите вы? Мало ли бамбуковых хижин в Китайской Народной Республике?
Особенностью этой хижины было то, что в ней не было двух стен – той, которая должна была служить входом, и той, где, по идее, должен был бы быть выход. В смысле, что у этого домика из бамбука была только крыша и две стены, и домик являлся проходным. На стенках домика на полках из бамбука же были сложены припасы съестного – незрелые бананы, фасоль, чай, рис в мешках. Все это было без дверей, без замков. То есть, это – склад припасов, но без замка, дверей, и даже стен. Как-то странно, вы не находите? Ни окон, ни дверей, полна попа огурцов.
Где кладовщик, в конце концов?
После собрались и сели за низкий стол, расположенный на открытом воздухе, но под навесом. Вся мебель, как и все постройки здесь (чайные домики, навесы, крыши, деревянный настил полов), сделаны руками хозяев. Мебель очень прочная, тяжелая, низкая.
Познакомились с остальными приглашенными, которые в нетерпении ожидали праздничного ужина. Всего набралось около десяти человек.
На широком столе стояло множество тарелок, в которых возлегали сырые овощи: фасоль в стручках, немного картофеля, пророщенные ростки чего-то, похожего на мелкие бобы, «…и этакой-то пищи названий до тыщи» (Л. Филатов) . Больше всего меня впечатлили кучи листьев. Что-то вроде щавеля, подумал я при первой встрече, то есть, при визуальном знакомстве с травой, и ошибся. Ведь первое впечатление зачастую обманчиво. Щавель показался бы просто шашлыком.
Как происходило боепитание за этим столом? Посреди стола стояла широкая кастрюля на индукционной печке. В ней уже кипела вода. При нашем появлении туда стали забрасывать содержимое блюд, по одному. Сначала бросили картошку, она сварилась, и ее раздали всем понемногу. Вместо соли был соевый соус, плюс какие-то хитрые коричневые перетертые овощи, очень ядреные, в смысле, острые от неожиданности до ядовитости.
Когда съели картошку, наступил черед быть сваренным (в той же воде) следующему блюду – допустим, почти росткам почти пшеницы. И ее раздали всем по тарелкам.
Чтобы есть такие вещи – нужно быть любителем. Мне ближе обычная кухня, где можно съесть жареного, вкусного, копченого, печеного, жирного и ужасно неполезного.
Мясного, наконец, и рыбного. Более традиционного, что ли.
Когда дошла очередь до листьев, я из вежливости взял немного, пожевал. Трава как трава, совершенно обычного травяного вида. Вроде разумного подорожника. Я сначала даже немного её стеснялся.
Ну что сказать? Впечатления сильные. Почувствовал ли я себя лошадкой? Не знаю. Было ли мне вкусно? Честно скажу, что не совсем. Вроде как не очень. Ну, пожуйте сами – самые обыкновенные зеленые листья. Хотя я вот думаю, может, это были какие-нибудь глюкогенные листья, а я не вкурил? Я хотел сказать, не прочувствовал?
Все окружавшие меня люди были стройными и веселыми. Шутили, смеялись, пели. Пели и мы вместе с виновником торжества, и играли на гитаре, даже на гитарах: он на своей, я – на своей. Он, виновник, еще и пел песни своего сочинения, на трех доступных в меню языках – на русском, украинском и китайском.
Обстановка за столом была совершенно необычайная, и совершенно противоположна этой скудной и пресной пище.
Я хотел бы сказать самое главное, что я понял после этого вечера. Эти люди пришли сюда не для того, чтобы нажраться, напиться, отключиться и забыться, как это зачастую бывает на многих известных мне лично праздниках. Эти люди пришли сюда поговорить, посмеяться, пообщаться, уделить внимание и выказать уважение любимому, уважаемому ими человеку. Они пришли сюда ради общения (хотя я не люблю это слово после того, как услышал его в том значении, в котором его произносит молодежь, например, в стройке третьего тысячелетия под названием «Ты пошел вон, а мы счастливы!», более известной, как «Дом-2»).
И это меня обрадовало и поразило-удивило так, что я не мог два месяца подобрать слова для описания увиденного. Да и выбранные мною оказались бедны... Кстати, там еще многому можно удивляться.
Этот ресторан не дает рекламы. Как это? Они больные? Ведь реклама – двигатель всего прогрессивно-ненужного, всякого дорогого нашему эгоистическому сердцу фуфла? Именно поэтому и не дают. Они хотят, чтобы слава об этом месте разошлась естественным способом: через знакомых, через людей, которые уже побывали у них, которые разделяют их точку зрения/мировоззрения, и кто поделится этим со своими знакомыми. Никакой рекламы в газетах, сети или на бигбордах.
Всё, что подается на стол, выращено собственными руками хозяев на тех полях, что окружают ресторан. Кроме чая, риса, арахиса, бананов.
В этом месте у хозяев почти нет помощников (язык не поворачивается сказать «прислуги»), всего два человека, супружеская пара. Они и помогают на полях, и немного по хозяйству. А посуда? Кто ее моет? Тут тоже интересно.
Те самые люди, что пришли и поужинали, потом встают и вместе убирают со стола и даже моют посуду. Сами. Такое вот отношение.
Еще одна примечательная штука: нет замков. Как я упоминал вначале, на складе даже нет стен, а не только замков. А вообще – нет замков, даже там, где есть двери.
Есть чайные домики. В них всего – на совершенно дикие, непередаваемо огромные деньги. В том чайном домике, куда нас пригласили на осмотр, вся обстановка – чайник, приборы, чайные принадлежности, каллиграфия на стенах, чайный стол, и так далее – все это стоит около ста пятидесяти – двухсот тысяч долларов. Как? – ужаснулся я. А вот так. Этот чайник стоит около 10 тысяч долларов. Почему?! Как может чайник стоить таких денег?
Дело в том, что это – совершенство.
Я внимательно посмотрел на чайник. Обычный круглый чайник. Приятный на вид, но чтобы так вот прямо и червонец зелени?
Да, так вот на этих чайных домиках тоже нет замков. А если украдут? – спросил я, вообще перестав понимать происходящее. Значит, так должно было случиться, небу так было угодно – с приятной открытой улыбкой сказал хозяин, и зажег благовония.
Вот такое отношение.
Сколько же стоит еда в данном заведении? Тоже все странно. Цену назначает покупатель. То есть, вы пришли, поели, и говорите себе и хозяину, что это для вас стоит примерно столько-то, и выкладываете эту сумму денег. А много или мало – это ведь относительно каждого. Кому как. Один может выложить пятьдесят юаней, а другой за эту же еду – триста.
Интересно? Мне тоже так показалось.
При подходе «цену назначает покупатель» разумно было бы ожидать быстрого упадка и убыточности заведения, но оно отчего-то стало приносить деньги. Открылись еще два таких же ресторана в Панью. Не странно? Хорошо и странно.
В этом месте можно остановиться на ночлег. Любой хиппарь, бродяга, перекати-поле, роллинг стоунз, хит зе роуд Джек может прийти и остаться у них на ночлег. Чтобы не воспитывать в людях потребительские инстинкты, те, кто не может заплатить за еду и ночлег, могут пойти и поработать в поле пару часов в день, или помочь хозяевам в чем-то другом. Ну не сказка?
В общем, как-то все очень душевно было там. Настроение не испортили даже комарики, которые прилетали и ели исключительно меня, остальных же, судя по отсутствию характерных телодвижений, они не трогали. Я не выдержал и грохнул первого комарика на своей могучей коленке. Потом огляделся вокруг (не заметил ли кто) и спросил именинника, не испортил ли я себе карму жизней на пять вперед? Сережа только рассмеялся.
Открою небольшую тайну: перед тем, как пойти на вегетарианский день рождения, я поел в нашем отеле, в кафешке. Потому, что понял: фальшивым зайцем сыт не будешь. И правильно сделал. Я кормился слегка вареными кореньями, но почему-то оставался голодным. Я опять кормился – мне все накладывали и подкладывали хозяева, но мне это не помогало. Тогда я решил испить чего-нибудь, думая, что мне принесут чай. Хрен там.
Из очень красивого крана-родника, выполненного из бамбука, очень красивой черпалкой, выполненной, как вы, наверное, догадались, из того же экологически невозмутимого материала, была налита чистейшая вода в чайник. Чайник был самым обычным и даже электрическим. Затем чайник вскипятили, и налили всем страждущим (то есть, мне) воды. И всё. Все помнят «Незнайку на Луне» Николая Носова?
« – Ну, чай – это действительно предрассудок! Шут с ним! От него организму все равно нет никакой пользы. Но где же сахар?
Этот вопрос вызвал новый взрыв смеха…
– Какая же польза простую воду хлестать? – угрюмо проворчал Скуперфильд….
– Ведро воды заменяет стакан сметаны, – вставил Мизинчик. – Науке это давно известно».
То есть, с точки зрения гастрономических изысков это был вечер, потраченный впустую.
Но ведь не затем туда пришли все эти люди. Они пришли не напиться и забыться, не одурманить себя алкоголем, как это почему-то принято у нас. Они пришли пообщаться друг с другом. Услышать другого и получить от этого кайф.
Сидя там, я почувствовал потрясающее тепло от общения – несмотря на то, что я мог говорить только с виновником торжества (на русском), он переводил остальным. Еще чуть-чуть на моем варианте английского языка понимала одна из девушек. И все, а было там десять человек.
Но там было так тепло, и так по-доброму светились лица этих людей. Они искренне радовались простым вещам: более, чем скудной еде, простым шуткам, самой обычной песне. Даже если пелась она на незнакомом для них языке.
За этим столом было нечто большее, чем просто собрание людей. Что-то большее витало в воздухе, ощутимо, зримо большее.
Те, кто смотрел фильм "Перекрестки" («Crossroads» https://www.youtube.com/watch?v=trS61UedeLU ), наверняка помнят рассказ об одном исследовании (примерно на тридцатой минуте фильма). Студентов спрашивали, чего бы они хотели добиться в жизни. И все они, как правило, заговаривали о деньгах.
Когда этим же студентам задавали другой вопрос, а именно: что самого хорошего с ними случилось за последний месяц, то практически все они говорили об отношениях с другими людьми – и никогда не упоминали о собственности.
Разница видна невооруженным глазом.
Перед большинством из нас стоят цели, навязанные нам обществом, посредством влияния через СМИ, интернет, рекламу, и так далее. Эти цели искусственные, они не принадлежат нам самим. Глубоко внутри мы знаем, что стремиться нужно к некоему доброму соединению между людьми, ведь именно это воспринимается нами, как наиболее приятное и ценное.
P.S. Напоследок фотки, снятые ,без вспышек мною и самим Сережей. Их легко различить – Сережины снимки лучше качеством и профессионально-фотожурналистской точкой зрения.
Именинник Сережа:
Обстановка вокруг:
Тот самый склад:
А вот снимки, сделанные по-взрослому Сережей и его камерой:
Девушка Ёё:
Тот самый чайный домик:
Один из хозяев этого места:
Б. Заходер, «Считалочка»
«Над рисовым полем сгустился туман,
В нем бродит католик и бродит шаман,
Бродят верха, и бродят низы,
Их скрыл друг от друга туман над Янцзы.
И я был как все – пил да пахал.
Прочел Дао Дэ Дзин – и понял: попал.
Сжег свой пентхаус, снял пробу с лозы,
И вышел плясать в туман над Янцзы».
Б. Гребенщиков, «Туман над Янцзы»
Мысли Семена Семеныча:
«Я же не сказал ему адреса?! Куда ж он меня везет?!»
– А здесь в город одна дорога. Вы в самодеятельности участвуете?
– Участвую.
Мысли: «Зачем я соврал, я ж не участвую? Зачем он спросил? Зубы заговаривает! Почему он свернул, ведь дорога прямо?»
– А там ремонт, объезд.
Фильм «Бриллиантовая рука», сцен. М. Слободской, Я. Костюковский, Л. Гайдай, режиссер Л. Гайдай
Произошла эта история в далеком двухмесячном прошлом, в середине мая этого года, когда я был в Китае на приемке судна.
Позвонил мой товарищ, и пригласил меня на день своего варенья. Товарища зовут Сережа, и он в Гуанчжоу живет уже не один год. Кстати, работа у него несколько странная – он обучает здешних людей (китайцев, надо заметить) искусству кунг-фу.
Этот простой факт легко доказывает неоспоримость превосходства украинской расы над всеми остальными народами, включая древних вавилонян и прочих персов. Все мы помним трудолюбивых древних укров, возводивших для египтян пирамиды, составлявших для майя календари, и казака Гатылло, который отчего-то более известен, как предводитель гуннов Атилла.
Как вы можете догадаться, обучать китайцев их же собственному боевому искусству может далеко не каждый. Всплывает в памяти американец Стивен Сигал, который открыл свое додзе «Тэнсин» прямо посреди Японии для преподавания японского искусства айкидо японцам же.
Как я с Сережей познакомился? Удивительное дело, он и его товарищ вызвонили меня, узнав, что я нахожусь в Китае. Они читали мои свистульки, и захотели со мной встретиться. Мы встретились, попили чаю, потом квасу, короче, хорошо посидели. И вот теперь один из них пригласил меня на день варенья.
Вечером после моей работы на судоверфи ученик именинника заехал за мной на машине и забрал меня вместе с гитарой. Приглашая меня два дня назад, Сережа сообщил, что будем отмечать в ресторане… ну, таком… одним словом, вегетарианском ресторане, который держат его знакомые. Как ты относишься к вегетарианской пище?
Так там будут фальшивые зайцы и котлеты из морковки?
Ну, что-то вроде того.
Здорово, подумал я, наконец увижу, как выглядит вегетарианское сало.
За два часа до встречи Сережа позвонил с уточнениями, и, немного помявшись, сказал, что в этом ресторане не подают алкоголя.
Ты серьезно? То есть, вся водка будет безалкогольной?
Ну да, у них там не принято. Так что…
Вот хорошо, напьюсь там чая от пуза, подумал я. Печень сперва радостно вздохнула, а затем засмеялась мелким рассыпчатым смехом. Мы оба – и я, и печень не предполагали увидеть того, что всё же увидели. Но я по порядку.
Приехали на окраину местного пригорода – не у всякого пригорода есть хорошая, темная окраина. Было восемь вечера, рядом со мной шли три человека – виновник торжества в коротких шортиках, его ученик-водитель, и приятная девушка со звучным интеллигентным именем Ё-ё (ударение на последнем слоге).
От места, где мы поставили машину, до места, где, по расчетам знающих людей, должно быть кафе, было не менее пятисот метров. И вот теплой и чуть влажной тропической китайской ночью в полной темноте я иду в окружении почти незнакомых людей непонятно куда.
Почему мы туда не проехали на своей машине? – подумал я, и Сережа, словно подслушав мои мысли, объяснил, мол, дорога здесь узкая, машин вечером много, и порой очень трудно разъехаться. Ага, кивнул я, дальше мысли были как в «Бриллиантовой руке», когда «Зачем он спросил? А зачем я соврал»?»…
Да, мысли лезли в голову разные.
Назвались вегетарианцами, а сами окажутся людоедами, или того хуже, филателистами, прости Господи. Навалятся сейчас, посыплются из бамбукового лесочка, скрутят, зажарят и съедят в своем придорожном кафе. Хорошо, что я такой большой и толстый, не меньше пятнадцати худосочных китайцев нужно, чтобы завалить такого, как я, набок. Говорила мне жена, не ходи туда, ты же их почти не знаешь.
Из далекой темноты включились фары какой-то машины.
Слепят, чтобы сподручней навалиться было. Лучший способ защиты – нападение, подумал я, но бить их почему-то не стал, неудобно как-то было.
Когда мы добрались до места, удивление пришло на место остальному. При входе в этот была высокая хижина местного дяди Тома, ладно скроенная из бамбука. Что тут особенного, спросите вы? Мало ли бамбуковых хижин в Китайской Народной Республике?
Особенностью этой хижины было то, что в ней не было двух стен – той, которая должна была служить входом, и той, где, по идее, должен был бы быть выход. В смысле, что у этого домика из бамбука была только крыша и две стены, и домик являлся проходным. На стенках домика на полках из бамбука же были сложены припасы съестного – незрелые бананы, фасоль, чай, рис в мешках. Все это было без дверей, без замков. То есть, это – склад припасов, но без замка, дверей, и даже стен. Как-то странно, вы не находите? Ни окон, ни дверей, полна попа огурцов.
Где кладовщик, в конце концов?
После собрались и сели за низкий стол, расположенный на открытом воздухе, но под навесом. Вся мебель, как и все постройки здесь (чайные домики, навесы, крыши, деревянный настил полов), сделаны руками хозяев. Мебель очень прочная, тяжелая, низкая.
Познакомились с остальными приглашенными, которые в нетерпении ожидали праздничного ужина. Всего набралось около десяти человек.
На широком столе стояло множество тарелок, в которых возлегали сырые овощи: фасоль в стручках, немного картофеля, пророщенные ростки чего-то, похожего на мелкие бобы, «…и этакой-то пищи названий до тыщи» (Л. Филатов) . Больше всего меня впечатлили кучи листьев. Что-то вроде щавеля, подумал я при первой встрече, то есть, при визуальном знакомстве с травой, и ошибся. Ведь первое впечатление зачастую обманчиво. Щавель показался бы просто шашлыком.
Как происходило боепитание за этим столом? Посреди стола стояла широкая кастрюля на индукционной печке. В ней уже кипела вода. При нашем появлении туда стали забрасывать содержимое блюд, по одному. Сначала бросили картошку, она сварилась, и ее раздали всем понемногу. Вместо соли был соевый соус, плюс какие-то хитрые коричневые перетертые овощи, очень ядреные, в смысле, острые от неожиданности до ядовитости.
Когда съели картошку, наступил черед быть сваренным (в той же воде) следующему блюду – допустим, почти росткам почти пшеницы. И ее раздали всем по тарелкам.
Чтобы есть такие вещи – нужно быть любителем. Мне ближе обычная кухня, где можно съесть жареного, вкусного, копченого, печеного, жирного и ужасно неполезного.
Мясного, наконец, и рыбного. Более традиционного, что ли.
Когда дошла очередь до листьев, я из вежливости взял немного, пожевал. Трава как трава, совершенно обычного травяного вида. Вроде разумного подорожника. Я сначала даже немного её стеснялся.
Ну что сказать? Впечатления сильные. Почувствовал ли я себя лошадкой? Не знаю. Было ли мне вкусно? Честно скажу, что не совсем. Вроде как не очень. Ну, пожуйте сами – самые обыкновенные зеленые листья. Хотя я вот думаю, может, это были какие-нибудь глюкогенные листья, а я не вкурил? Я хотел сказать, не прочувствовал?
Все окружавшие меня люди были стройными и веселыми. Шутили, смеялись, пели. Пели и мы вместе с виновником торжества, и играли на гитаре, даже на гитарах: он на своей, я – на своей. Он, виновник, еще и пел песни своего сочинения, на трех доступных в меню языках – на русском, украинском и китайском.
Обстановка за столом была совершенно необычайная, и совершенно противоположна этой скудной и пресной пище.
Я хотел бы сказать самое главное, что я понял после этого вечера. Эти люди пришли сюда не для того, чтобы нажраться, напиться, отключиться и забыться, как это зачастую бывает на многих известных мне лично праздниках. Эти люди пришли сюда поговорить, посмеяться, пообщаться, уделить внимание и выказать уважение любимому, уважаемому ими человеку. Они пришли сюда ради общения (хотя я не люблю это слово после того, как услышал его в том значении, в котором его произносит молодежь, например, в стройке третьего тысячелетия под названием «Ты пошел вон, а мы счастливы!», более известной, как «Дом-2»).
И это меня обрадовало и поразило-удивило так, что я не мог два месяца подобрать слова для описания увиденного. Да и выбранные мною оказались бедны... Кстати, там еще многому можно удивляться.
Этот ресторан не дает рекламы. Как это? Они больные? Ведь реклама – двигатель всего прогрессивно-ненужного, всякого дорогого нашему эгоистическому сердцу фуфла? Именно поэтому и не дают. Они хотят, чтобы слава об этом месте разошлась естественным способом: через знакомых, через людей, которые уже побывали у них, которые разделяют их точку зрения/мировоззрения, и кто поделится этим со своими знакомыми. Никакой рекламы в газетах, сети или на бигбордах.
Всё, что подается на стол, выращено собственными руками хозяев на тех полях, что окружают ресторан. Кроме чая, риса, арахиса, бананов.
В этом месте у хозяев почти нет помощников (язык не поворачивается сказать «прислуги»), всего два человека, супружеская пара. Они и помогают на полях, и немного по хозяйству. А посуда? Кто ее моет? Тут тоже интересно.
Те самые люди, что пришли и поужинали, потом встают и вместе убирают со стола и даже моют посуду. Сами. Такое вот отношение.
Еще одна примечательная штука: нет замков. Как я упоминал вначале, на складе даже нет стен, а не только замков. А вообще – нет замков, даже там, где есть двери.
Есть чайные домики. В них всего – на совершенно дикие, непередаваемо огромные деньги. В том чайном домике, куда нас пригласили на осмотр, вся обстановка – чайник, приборы, чайные принадлежности, каллиграфия на стенах, чайный стол, и так далее – все это стоит около ста пятидесяти – двухсот тысяч долларов. Как? – ужаснулся я. А вот так. Этот чайник стоит около 10 тысяч долларов. Почему?! Как может чайник стоить таких денег?
Дело в том, что это – совершенство.
Я внимательно посмотрел на чайник. Обычный круглый чайник. Приятный на вид, но чтобы так вот прямо и червонец зелени?
Да, так вот на этих чайных домиках тоже нет замков. А если украдут? – спросил я, вообще перестав понимать происходящее. Значит, так должно было случиться, небу так было угодно – с приятной открытой улыбкой сказал хозяин, и зажег благовония.
Вот такое отношение.
Сколько же стоит еда в данном заведении? Тоже все странно. Цену назначает покупатель. То есть, вы пришли, поели, и говорите себе и хозяину, что это для вас стоит примерно столько-то, и выкладываете эту сумму денег. А много или мало – это ведь относительно каждого. Кому как. Один может выложить пятьдесят юаней, а другой за эту же еду – триста.
Интересно? Мне тоже так показалось.
При подходе «цену назначает покупатель» разумно было бы ожидать быстрого упадка и убыточности заведения, но оно отчего-то стало приносить деньги. Открылись еще два таких же ресторана в Панью. Не странно? Хорошо и странно.
В этом месте можно остановиться на ночлег. Любой хиппарь, бродяга, перекати-поле, роллинг стоунз, хит зе роуд Джек может прийти и остаться у них на ночлег. Чтобы не воспитывать в людях потребительские инстинкты, те, кто не может заплатить за еду и ночлег, могут пойти и поработать в поле пару часов в день, или помочь хозяевам в чем-то другом. Ну не сказка?
В общем, как-то все очень душевно было там. Настроение не испортили даже комарики, которые прилетали и ели исключительно меня, остальных же, судя по отсутствию характерных телодвижений, они не трогали. Я не выдержал и грохнул первого комарика на своей могучей коленке. Потом огляделся вокруг (не заметил ли кто) и спросил именинника, не испортил ли я себе карму жизней на пять вперед? Сережа только рассмеялся.
Открою небольшую тайну: перед тем, как пойти на вегетарианский день рождения, я поел в нашем отеле, в кафешке. Потому, что понял: фальшивым зайцем сыт не будешь. И правильно сделал. Я кормился слегка вареными кореньями, но почему-то оставался голодным. Я опять кормился – мне все накладывали и подкладывали хозяева, но мне это не помогало. Тогда я решил испить чего-нибудь, думая, что мне принесут чай. Хрен там.
Из очень красивого крана-родника, выполненного из бамбука, очень красивой черпалкой, выполненной, как вы, наверное, догадались, из того же экологически невозмутимого материала, была налита чистейшая вода в чайник. Чайник был самым обычным и даже электрическим. Затем чайник вскипятили, и налили всем страждущим (то есть, мне) воды. И всё. Все помнят «Незнайку на Луне» Николая Носова?
« – Ну, чай – это действительно предрассудок! Шут с ним! От него организму все равно нет никакой пользы. Но где же сахар?
Этот вопрос вызвал новый взрыв смеха…
– Какая же польза простую воду хлестать? – угрюмо проворчал Скуперфильд….
– Ведро воды заменяет стакан сметаны, – вставил Мизинчик. – Науке это давно известно».
То есть, с точки зрения гастрономических изысков это был вечер, потраченный впустую.
Но ведь не затем туда пришли все эти люди. Они пришли не напиться и забыться, не одурманить себя алкоголем, как это почему-то принято у нас. Они пришли пообщаться друг с другом. Услышать другого и получить от этого кайф.
Сидя там, я почувствовал потрясающее тепло от общения – несмотря на то, что я мог говорить только с виновником торжества (на русском), он переводил остальным. Еще чуть-чуть на моем варианте английского языка понимала одна из девушек. И все, а было там десять человек.
Но там было так тепло, и так по-доброму светились лица этих людей. Они искренне радовались простым вещам: более, чем скудной еде, простым шуткам, самой обычной песне. Даже если пелась она на незнакомом для них языке.
За этим столом было нечто большее, чем просто собрание людей. Что-то большее витало в воздухе, ощутимо, зримо большее.
Те, кто смотрел фильм "Перекрестки" («Crossroads» https://www.youtube.com/watch?v=trS61UedeLU ), наверняка помнят рассказ об одном исследовании (примерно на тридцатой минуте фильма). Студентов спрашивали, чего бы они хотели добиться в жизни. И все они, как правило, заговаривали о деньгах.
Когда этим же студентам задавали другой вопрос, а именно: что самого хорошего с ними случилось за последний месяц, то практически все они говорили об отношениях с другими людьми – и никогда не упоминали о собственности.
Разница видна невооруженным глазом.
Перед большинством из нас стоят цели, навязанные нам обществом, посредством влияния через СМИ, интернет, рекламу, и так далее. Эти цели искусственные, они не принадлежат нам самим. Глубоко внутри мы знаем, что стремиться нужно к некоему доброму соединению между людьми, ведь именно это воспринимается нами, как наиболее приятное и ценное.
P.S. Напоследок фотки, снятые ,без вспышек мною и самим Сережей. Их легко различить – Сережины снимки лучше качеством и профессионально-фотожурналистской точкой зрения.
Именинник Сережа:
Обстановка вокруг:
Тот самый склад:
А вот снимки, сделанные по-взрослому Сережей и его камерой:
Девушка Ёё:
Тот самый чайный домик:
Один из хозяев этого места:
no subject
Но изменяется время. Если у человека есть все необходимое для жизни, он может начать думать о других. И к этой мысли приходит все большее и большее количество известных мне (лично или опосредованно) людей.
Люди, построившие это заведение, сделали это не столько для получения прибыли, сколько для получения удовольствия, которое получается при объединении других.
no subject
Теперь понятно. Мое уважение таким людям.
Спасибо за разъяснения.